Кукольный Дом
© Lovemustdie
Часть I.
Кукольник
Такой грозы ещё не видело это маленькое графство на своем веку. Холодные молнии то и дело озаряли синим светом все вокруг, беспощадный ветер с корнем вырывал вековые деревья, падая, капли дождя уносили с собой жизни невинных цветов, а облака ударялись друг о друга с такой силой, что, казалось, небеса готовы были обрушиться на землю, погребя под собой все живое.
Только кукольнику было неважно, что происходило за стенами замка - работа должна была вот-вот завершиться.
Своими твореньями он привык дарить радость детям, и эта кукла была особенной, ведь она предназначалась для самого близкого человека. Зная, что ему недолго оставалось жить на этом свете, он решил навсегда запечатлеть себя в своей последней работе. Но, взглянув в безжизненные стеклянные глаза, в которых на миг отразилась вспышка молнии, он ужаснулся, осознав, что это совсем не то, к чему стремился – его охватило смутное предчувствие: «Нет. Эта кукла не принесет добра…»
Он уже готов был уничтожить то, над чем работал долгие месяцы, однако что - то его остановило, он вновь посмотрел на своё творенье, ему показалось, что вся его жизнь словно пронеслась перед глазами. Последнее, что он увидел, была маленькая изящная фигурка куклы, чьё фарфоровое лицо расплылось в загадочной улыбке.
А равнодушный яростный дождь продолжал биться о стёкла и крышу одинокого замка…
Часть II.
Отрывки из дневников Сары
8 октября 1916 года.
Винсент сказал мне, чтобы я начала вести дневник, ведь так я точно не смогу ничего забыть, только видеть его и читать должна я одна, иначе записи потеряют весь свой смысл.
Меня зовут Сара. Мне 10 лет. Я живу здесь вместе с отцом, но рассказывать о нём не хочу, хоть Винсент и говорит, что нужно записывать всё в мельчайших подробностях. Папа злой. Я благодарна ему лишь за то, что он немного научил меня читать и писать, ведь я не могу говорить так, как все. Люди думают, что я немая, но это не так, ведь иногда я понимаю животных и птиц, слышу их голоса, и они понимают меня. Я различаю звуки леса и земли. А ещё я вижу Винсента, и только с ним я могу говорить. Думаю, нужно рассказать о нем.
Мы познакомились совсем недавно. Я нашла его на чердаке, а может быть, это он нашел меня…
Тогда мы с папой опять поссорились, и я убежала. Мне было очень-очень плохо. Вообще я очень люблю сидеть на чердаке. Я знала, что раньше там жил добрый кукольник, который создал многих моих друзей. Там так уютно. Больше всего я люблю залезать на подоконник и любоваться прекрасным парком возле нашего дома. Но в тот вечер мне совсем не хотелось смотреть на парк. «Убежать, уйти навсегда, чтобы больше никогда не слышать криков отца»,- вот о чём я думала. Там, на чердаке я заметила куклу, которой никогда раньше не видела. Она привлекла меня, прежде всего тем, что она была очень похожа на человека. В ней я увидела естественность и изящность, не свойственную обычным куклам. Это был мальчик, одетый по моде 19 века, на нём был чёрный атласный фрак, кармашек которого украшала свисающая золотая цепочка, уголки приподнятого воротничка рубашки были слегка изогнуты, а на шею был повязан чёрный шёлковый платок. В одной руке он держал маленькую трость с серебряным набалдашником, а в другой - чёрный атласный цилиндр.
Мне показалось, что игрушка смотрит на меня своими глазами так, как будто спрашивает: «Что с тобой, почему ты такая грустная?» И тогда я стала рассказывать этой кукле обо всей своей жизни: о злом отце, который не любит меня, о том, что у меня совсем нет друзей, кроме нескольких фарфоровых кукол, о том, что люди боятся даже подходить к нашему дому. И в тот миг мне послышалось, что кукла, стоявшая передо мной начала говорить: « Здравствуй девочка, не надо плакать, хочешь, я буду твоим другом?» Сначала я очень испугалась его голоса, но потом Винсент появился в своём настоящем обличье. Винсент красивый. Он моложе моего отца, очень высокий и стройный, а ещё у него добрые, немного грустные глаза. Винсент сказал, что он появился, потому что видел как мне плохо здесь одной и захотел помочь. Винсент живёт в своём мире, в мире кукол, которым он правит, и он обещал забрать меня туда, только для этого должно пройти время, сейчас ещё слишком рано… Я верю ему…
13 октября 1916 года.
Я ненавижу его! Злой! Злой! Злой! Сегодня отец убил моих друзей – он разбил моих кукол!
Мой друг Винсент, милый Винсент, он всего лишь хотел мне помочь, ведь только он знает, как я несчастна. Я узнала его, это он разговаривал с ним, он сказал: «Папа, мне грустно. Я ни в чем не виновата. Поиграй со мной, папочка». Но он глупый, он не видит Винсента, он не понял, что Винсент хочет заставить его обратить на меня внимание.
В тот момент он находился в нашей гостиной. Когда он услышал те слова, сказанные странным детским голосом, он наверно очень испугался, потому что таким я его не видела никогда. Хорошо, что я наблюдала за этим сверху, с лестницы. Если бы я была рядом, я, боюсь, оказалась бы на месте тех кукол. Мне страшно описывать его действия. Должно быть, потому что он никогда не слышал детского голоса, да и вообще редко с кем разговаривал с того дня, когда я родилась и дня, когда умерла мама, он так ужаснулся. Он резко встал со своего места, видимо, не понимал, что происходит, кто с ним разговаривает, поэтому подумал, что это мои куклы. Когда он взглянул в лица моих несчастных друзей, он, наверное, испугался еще больше, он открыл витрину, в которой они стояли, и смахнул их всех на пол, и те разлетелись на миллионы осколков. После этого он еще долго оставался на своем месте и я даже подумала, что он плакал, что-то тихо нашептывая, – я не услышала.
Какой же он глупый, ну разве могут куклы разговаривать с взрослыми? Винсент говорил, что они могут говорить только с детьми, потому что их душа чиста, мысли добры и невинны, а их мир полон света и любви.
Бедные, бедные мои куколки, они были самыми любимыми! Я их так любила, потому что они были такие красивые, а ещё у них были такие добрые глаза, а ещё их сделал Винсент, он, наверное, очень расстроился, сильнее, чем я.
Мне кажется, что отец сходит с ума, теперь он меня никогда не полюбит, что бы я ни пыталась сделать. Только он, мой Винсент, меня любит и жалеет. Он меня никогда не оставит, потому что он мой друг. Неразумный отец, только и умеет обижать людей! Несчастный Винсент ушёл, он обиделся…
А вдруг он обиделся на меня?..
Запись того же дня, несколькими часами позже.
Но все же, мне интересно, что чувствует отец? Неужели он ни капли не сожалеет? Но ведь так не бывает. Наверное, он этой ночью опять не сможет заснуть – это всё из-за его бессонницы, а если он опять не будет спать, то его душа «не будет отдыхать». Винсент все рассказал мне про сны. Как бы я хотела жить в его мире, он столько всего знает и рассказывает мне о нем!
Сон – это то место, где пребывают наши души по ночам. Сон – это другой мир, переходный; он, как нам кажется, мало чем отличается от нашего, только у его обитателей больше возможностей: они могут предупредить нас об опасности в нашем мире или наоборот успокоить.
Правда, иногда бывает, что душа путешествует по миру снов, а нам кажется это бессвязными картинками, сменяющими друг друга в беспорядке. Это случается оттого, что душу во время ночного полета что-то беспокоит. Бывает так, что сейчас ты видишь себя со стороны, гуляющую по прекрасному садику, каких никогда не видела, вместе со своим лучшим другом. Но вот уже через мгновение ты видишь только этого лучшего друга, как будто он прямо сейчас находится рядом с тобой, и вы оба понимаете, что это уже совсем не тот прекрасный сад, а место совершенно пустынное и заброшенное. И во сне тебе может стать очень-очень страшно, так страшно, что ты просыпаешься среди ночи и думаешь: «До чего странный сон, что бы он мог означать?»
Во сне мы можем видеть себя такими, какими хотим - я, например, умею разговаривать. Только иногда бывает грустно, что это всего лишь сон, а не явь…
Винсент мне еще рассказывал, что мир снов – это переход в тот мир, в который мы попадаем после жизни, точнее наша душа. Я мечтаю после жизни оказаться в мире Винсента, потому что он говорил: «Поверь во что-то, и именно такая жизнь ожидает тебя в будущем». Только я сначала не понимала, о чем он говорит, но теперь знаю, если верить, что существует мир прекрасных кукол, то ты там и будешь жить, если захочешь. Я хочу этого больше всего на свете, так интересно, чего хочет папа…
16 октября 1916 года.
Папа должен хорошенько выспаться. Я об этом позаботилась. Вчера я заметила, что перед сном он капает в стакан с чаем несколько капель, из какой- то маленькой бутылочки. Я написала ему: «Зачем ты это делаешь?», и он ответил, что эти капли улучшают сон. По-моему это то, что нужно. Сегодня я весь вечер сидела с ним на кухне, чтобы дождаться момента, когда он будет опять капать эти капли. И я дождалась! Он достал из шкафа эту бутылочку и налил в чашку чая.
Папа привык пить только холодный чай, поэтому пока чай остывает, он уходит в гостиную читать вечерние газеты или одну из своих толстенных книжек (и что он в них нашел, там даже нет картинок). Конечно, он сказал мне, чтобы я ничего не трогала, но я - то знаю, что он специально не хочет засыпать, потому что он не хочет быть добрым, не хочет любить меня. Однако я заставлю его это сделать. Я капала в стакан до тех пор, пока вновь не услышала шаги приближающегося отца. Сначала я думала, что он заметит, какой лёгкой стала бутылочка, и каким мутным - чай, но он опять был полностью погружен в свои мысли и не обратил на это внимания. Папа накапал ещё немного в свою чашку и залпом выпил. Теперь-то он точно сможет выспаться как следует. А проснётся он отдохнувшим, посвежевшим и забудет о том, что когда-то был зол на меня. С нетерпением жду прихода Винсента, ведь так хочется рассказать ему о том, что я сделала.
19 октября 1916 года.
Мне кажется, что я совершила что-то очень-очень плохое и даже непоправимое. Папа не выходит из своей спальни уже 3 дня, дверь туда заперта и я не могу проверить спит он или нет. Может, он заметил, что я подлила в его чай, и решил уйти, навсегда бросив меня в этом одиноком доме?
За окном льёт дождь, мне холодно и страшно. А когда я попыталась испечь хлеб, как это делала когда-то наша служанка миссис Грейс, я обожгла себе руку, рассыпала муку и разбила тарелку. Если папа узнает об этом, он будет недоволен, и я опять буду наказана. Конечно, если он не вернётся из мира снов, добрым и отдохнувшим…Я не знаю, что теперь и думать…
Сегодня приходил Винсент, и он совсем не обрадовался, когда я рассказала ему о своём поступке. Он был очень расстроен, слишком сильно расстроен… А когда я спросила его, чем он так опечален, он ответил: «Может быть, дело и не в тебе, маленькая Сара, мне нужно хорошо во всём разобраться, всё проверить, только тогда я смогу точно ответить на этот вопрос». Он говорил странно и запутано, но я поняла, что в чём-то виновата, что я совершила большую глупость, раньше он так никогда со мной не разговаривал, меня очень пугает такой тон. Он обещал вернуться этим вечером и объяснить мне что-то очень важное…
Запись того же дня, вечер.
Это я, я во всём виновата! Я всё испортила… Винсент сказал, что папа ушёл в тот мир, откуда не возвращаются. Я спросила: « Такой же этот мир, как и твой прекрасный мир кукол, где все живут счастливо и дружно?» Но он ответил, что это совсем другой мир, мир теней, мир для злых людей, где папа станет ещё более жестоким. « А самое страшное то, что ты отправила его в этот мир» - добавил Винсент. Он не верит, что я лишь хотела, чтоб отец выспался и стал мне другом.
Но нет, самое ужасное, что и Винсент навсегда покинул меня, оставив лишь свою кукольную, фарфоровую оболочку. Он сказал, что теперь никогда больше не сможет общаться со мной и не сможет забрать меня в свой мир, потому что там живут лишь те, кто никогда не совершал зла. Но ведь он сам научил меня, что сон – лучший помощник и лекарь, а теперь бросил…
Винсент учил меня, что даже за самыми черными и густыми облаками всегда есть солнце, надо только подождать когда оно покажется. Я не смогла быть терпеливой, не смогла завоевать папину любовь, не смогла сохранить того, кто стал мне настоящим другом, а теперь я не знаю, покажется ли когда-нибудь для меня мое солнце, скрывшееся за этими гнетущими облаками…
Часть III.
Кукольный дом
Глава 1.
-Слушай, ну ты бы хоть подумал, где нам остановиться. Это же была твоя идея привезти нас сюда! Мы, что так и будем всю ночь в машине ехать! - обижено сказала Алиса.
- Ну да, извините, ваше высочество… тебе легче всего говорить, ты же вообще ничего не сделала, чтоб сюда попасть, - попытался съязвить Стэн
- Да уж лучше бы я тупо дома сидела, чем ехать в одной машине с такой скотиной, как ты!
- Ну всё, хватит! Замолчите оба! Лучше бы подумали, что нам теперь делать!, - решительно поставил обоих на место сидящий на переднем сиденье Оскар.
Похоже, что они заблудились и уже давно потеряли нужный поворот. Теперь ребята колесили по совершенно пустой дороге, не зная, куда им ехать и уж тем более, где переночевать. Между тем, смеркалось. На небе сгущались грозовые тучи, и путникам совсем не хотелось очутиться ночью одним на дороге, которой, казалось, не было конца.
Пока Алиса и Стэн выясняли отношения, Гарри продолжал спокойно спать на заднем сиденье, навалившись всем телом на, и без того прижатую к стеклу, несчастную Эмили. Оскар же тщетно старался разобраться в запутанной карте северного графства Англии. Осознав, что карта мало чем сможет им помочь, он нервно забросил её на заднее сиденье, попав прямо в лицо мирно спящему Гарри. Зря он это сделал, потому что Гарри, которого он разбудил, спросонья не понимая, что делает, попытался встать, но, ударившись головой о верх машины, вновь замертво рухнул на сиденье, тем самым ещё больше придавив собой Эмили. Она в свою очередь, не выдержав такого давления, толкнула Гарри так, что теперь он оказался лежащим на Алисе, что заставило их со Стэном наконец-то замолчать. Общими усилиями девушкам удалось придать телу Гарри нормальное положение. Теперь он сидел ровно, но глаза его были полуприкрыты, и по всему его внешнему виду было ясно, что он не в восторге от этой поездки…
- Ну хоть бы кто попался на дороге, чтобы мы могли спросить, где тут можно нормально переночевать, - вздохнула Эмили.
- Да хотя бы просто сказал, где мы находимся, - добавил Стэн.
Ребята замолчали и продолжали ехать молча, погруженные в свои мысли, думая о том, как им выбраться из этих мест и, как хорошо было бы оказаться сейчас дома. Вдруг всеобщие размышления прервал хриплый голос Гарри: «И что старикам дома не сидится, погода плохая вроде, чтобы кататься, на ночь глядя».
- Ты что го…,-начал было Стэн, но, взглянув в зеркало заднего вида, вскрикнул и резко ударил по тормозам. И действительно, увлечённые своими мыслями, молодые люди не заметили, что сзади них вот уже 15 минут ехал пожилой мужчина на велосипеде.
***
- Неудивительно, что вы заблудились, как вас вообще угораздило заехать в самую заброшенную часть графства? - старик задумчиво посмотрел на небо, где все больше и больше сгущались тучи. Казалось, вот-вот в любой момент ударит гром и блеснет молния, в воздухе явно ощущалось приближение грозы,- до ближайшей деревни около 100 миль, но это только если вы поедете напрямик через лес, а если по шоссе, то путь будет гораздо дальше.
- Вы шутите? – усмехнулась Алиса, да у нас бензина еле хватит на 80 миль.
- К сожалению, ничем не могу вам помочь, попробуйте свернуть на проселочную дорогу, может быть, вам повезет, и вы остановитесь неподалеку от деревни. Что же, желаю удачи, - эти слова немного, но все-таки ободрили путников, старик вновь сел на велосипед и, взмахнув рукой на прощание, скрылся в лесу.
***
-Ну что делать будем? – спросил озадаченный Стэн.
- Придется ехать в лес – больше нечего. И вообще, это по твоей милости мы оказались здесь, так что ты и решай. Я с тобой больше никуда не поеду, если только нам удастся отсюда выбраться, - опять начала Алиса.
- Да тебя и сейчас никто не приглашал. Вечно ты всем недовольна, только портишь нам отдых.
- Ладно, не доставай Алису,- тихо вмешался Оскар, - мы все виноваты в том, что произошло, все и будем думать, что теперь делать, - при этих словах он достал из кармана зажигалку и помятую пачку сигарет, чтобы хоть как-то успокоиться.
- Да чё тут думать-то, в лес поедем, может там и переночуем…в кустах, - вставил свое веское слово Гарри.
- Ну тебе все равно, где ночевать - хоть в сточной канаве, - усмехнулась подобревшая Алиса и ребята залезли в машину, чтобы продолжить дорогу.
Глава 2.
- Бензин заканчивается, и колесо одно, по-моему, сдулось… - как можно тише сказал Стэн, чтобы спящие на заднем сидении ребята и, в особенности Алиса, не услышали его.
- Но деревьев становится меньше, наверно мы уже где-то рядом с деревней, - так же тихо ответил Оскар.
- Да мы даже и 50 миль не проехали, о чем ты говоришь.
Следующие несколько минут они ехали в полном молчании. Однако Оскар не ошибался, – они действительно выезжали из леса, но далеко не деревенский пейзаж представился им.
***
Целый день молодые люди провели то в ссорах, то в переживаниях, и теперь под мрачным небом, покрытым тяжелыми грозовыми облаками сентябрьской осени, они направлялись неизвестно куда, уставшие и измученные, в неведении, сумеют ли они выйти из всех тех проблем, что обрушились на них в один день. Только когда на печально пустынную долину, на которую они выезжали, стали опускаться сумерки, их взору открылся величественный старинный замок, выполненный в лучших традициях английской архитектуры.
Замок был окружен, видимо, некогда прекрасным парком, - одиноко покачивались высокие обнаженные тополя, землю покрывали сухие почерневшие листья, и лишь изредка порывы неистового ветра заставляли их кружиться в беспорядочном вихре, то поднимая ввысь, то так же тихо и бесшумно опуская.
Несмотря на ту красоту, что открылась двум друзьям, не спавшим уже около суток, Оскару стало как-то не по себе, стоило ему взглянуть на эти сухие деревья, давным-давно погибшие кусты роз, неработающий фонтан и зеленеющий вдали декоративный пруд, как им овладевало чувство неописуемой тоски, словно, тоски по чему-то родному, в голове промелькнула мысль, будто он уже был здесь, возможно даже не один раз. Только теперь, когда он смотрел на дом, явно выделяющийся из общей картины, с его серыми стенами, хранившими вековые тайны, на эти тусклые мутные окна, скрывающие за собой лишь темноту, на острые кусты осоки и камыша, выглядывающие из высыхающей у берега воды, проезжая мимо сломанных заржавелых ворот, сердце его было охвачено унынием, подавлявшее и затмевавшее в своем масштабе все былые заботы.
«Отвратительно,…что за хрень,…что со мной, так мерзко мне еще не было, не смотреть бы и не видеть ничего» - Оскар настолько погрузился в свою ностальгию, что вовсе перестал замечать воодушевленного этим ландшафтом Стэна.
- Ну ничего себе, куда это мы заехали?! С ума сойти…Слушай, я тебе говорю, нам надо сюда зайти, я-то знаю, в таких огромных домах либо никто не живет, либо живет какая-нибудь чокнутая старушка, мечтающая, чтобы ее навестили молодые потерявшиеся туристы и скрасили остаток ее жизни. Мы должны здесь остаться, и мне наплевать, понравится это остальным или нет, кто против – пусть катится на все четыре стороны, но лично я остаюсь здесь! – он хоть и продолжал говорить тихо, но уверенность и оживленность однозначно прослеживались в его беседе «с самим собой».
Наконец, после того, как они въехали в сломанные ворота, он додумался, что давно пора бы разбудить спящих.
- Эй, хватит дрыхнуть! Просыпайтесь! Смотрите, куда мы вас привезли, - улыбнулся он.
Сонные ребята изумленно смотрели в окна, не веря своим глазам.
- Ну, тут ведь не к чему придраться, правда? – Стэн был очень доволен, - уж получше деревенского мотеля.
- На этот раз ты прав, - улыбнувшись, согласилась Алиса.
Стэн хотел постучать в дверь, но, взявшись за ручку, понял, что она не заперта.
- Слушайте, а тут открыто, - крикнул он, - мне это все напоминает дешевый фильм ужасов.
- Ага, в дешевых фильмах ты разбираешься лучше всех, - съязвил Гарри, они с Эмили тоже вышли из машины и уже подходили к крыльцу.
***
Гарри и Эмми всегда были неразлучны, хотя те, кто их видел в первый раз, никогда бы не подумали что они вместе.
Гарри казался грубым и неотесанным, но за его поступками скрывались та детская непосредственность и простота, которых порой не хватало каждому человеку. Но и оригинальности ему было не занимать. За это Эмили и полюбила его. Она обожала его манеру одеваться и совмещать, казалось бы, несовместимое. Ей нравилось в нем все: его вечно небритое лицо, пронзительный и иногда суровый взгляд синих глаз. Только с ним она чувствовала себя по-настоящему защищенной и морально и физически.
Он, такой беспокойный и неугомонный, любил ее за понимание и ту гармонию, что она привносила в его мир.
Редко, но все же случалось так, что из-за ее темпераментного характера у них вспыхивали горячие ссоры. Но Гарри не мог долго сердиться на нее, эту рыжеволосую бестию с огромными чайными глазами, прятавшими в себе самые неразгаданные тайны ее сердца, а иногда выдающие ее по-детски наивную, светлую, но такую же неистовую натуру. Да, именно ее глаза Гарри любил больше всего на свете. Порой он думал, что они могут поглотить его в своей глубине и серьезности – так случалось, когда Эмили была зла на него. И именно тогда он поддавался чарам и сдавался ее глазам, и именно тогда ее холодный взгляд с укором сменялся на лукавую, но добрую улыбку.
Иногда им не нужны были слова, чтобы выразить свои чувства, им достаточно было смотреть друг другу в глаза, чтобы все объяснить и понять. Хотя этим их отношения не ограничивались, - те, кто их хорошо знал, уже привыкли к их несдержанности и страсти и не обращали никакого внимания на очередные выражения своей любви, которые тем, кто видел их впервые, показались бы, по меньшей мере, слишком откровенными.
***
Первым вошел молодой человек, внешность которого выдавала его итальянские корни. Это был среднего роста и телосложения брюнет с вьющимися волосами и голубыми, словно прозрачными, глазами. Он был не красив, но привлекателен.
Безбашенный и непредсказуемый, он легко становился центральной фигурой любой компании, его всегда окружало огромное количество людей и во многом это происходило из-за его чувства юмора и харизмы. Он шутил всегда и везде, по поводу и без него, правда, порой его выходки заходили слишком далеко и были даже жестокими. Однако, при звуке его искреннего добродушного смеха, даже самые суровые сердца не могли не растаять. Его голова всегда была полна фантастических, иногда доходящих до безумия идей и выдумок, и если уж ему захотелось сделать что-то, то он, не жалея денег, сил и времени старался воплотить в жизнь даже самую бредовую затею. Для него не существовало правил и границ.
Своим внешним видом он словно выражал протест всем – рваные джинсы у него вполне естественно сочетались с майкой, панорамно изображающей любимую группу, и небрежно накинутым черным удлиненным пиджаком, покрытым странными иероглифами и надписями. В дополнение к своему образу, он запросто мог надеть длиннющий шарф и перчатки без пальцев, - и ему казалось, что он неотразим и неповторим в своей оригинальности, и его это вполне устраивало.
- Ну что стоите? Заходите, я приглашаю вас в свои покои! Чувствуйте себя как дома! – Стэн уже явно ощущал себя хозяином всего этого великолепия и наверняка продумывал планы на ближайшее время относительно этого места.
- Да, да, только не зазнавайся…
- А то начнётся потом: « Я король мира, …я вас всех спас…» - подразнивали его Гарри и Эмили.
- А что, нет, что ли? Скажете не так? А кто придумал всё это? А благодаря кому как не мне вы оказались здесь? – Стэн демонстративно взмахнул рукой, как бы показывая на «свою» гостиную.
Надо сказать, гордиться действительно было чем, если бы этот дом принадлежал ему. Первое, что увидели ребята, зайдя внутрь, были длинные узкие окна, находившиеся на большой высоте от чёрного дубового пола, правда, стекло на этих окнах было кое-где треснутым, а по углам подоконников свисали необычайные орнаменты серых паутин. Мебель было сложно оценить, ведь практически вся она была скрыта под объёмными белыми чехлами, но даже так можно было узнать старинный рояль, диван, кресла, небольшой журнальный столик и изящную резную кушетку возле старого камина, перед которым была расстелена огромная медвежья шкура.
По следам на пожелтевших и выцветших обоях было видно, что когда-то в этой гостиной находились и шкафы, но, по всей видимости, их вынесли или переставили куда-то, а, может быть, и вовсе продали на каком-нибудь антикварном аукционе. В углу всё так же смирно и непоколебимо стоял большой старый маятник, сделанный из красного дерева. Весь он был увит причудливыми орнаментами, скорее всего ручной работы: неземные цветы переплетались с колосьями и соцветиями осенних трав; от каждого такого соцветия словно отделялась новая ветвь, украшенная листьями, напоминавшими мифические изображения месяца луны. Однако, похожая резьба украшала не только старый маятник, на высоких потолках также возможно было различить аналогичные узоры, которые особенно густо переплетались на месте, где должна была висеть огромная для такой комнаты люстра, но вместо нее гостиную тускло освещала лишь одиноко свисающая на проводе электрическая лампочка – изобретение 20 века.
Рядом с предполагаемыми шкафами на невысоких колоннах возвышались бюсты маленьких мраморных херувимов, расплывшихся в непринуждённой улыбке, вместо одной стены гостиную украшало огромное зеркало с позолоченной, также узорчатой рамкой. Его мутная, окутанная толстым слоем пыли стеклянная поверхность не помешала рассмотреть приближающуюся фигуру молодого человека. В отражении появился высокий худощавый юноша, внешность которого производила приятное впечатление и говорила о его обаятельности. Лицо его было худым и бледным, а на плечи в беспорядке спадали тёмные вьющиеся волосы.
Нос - прямой, с тонкими ноздрями. Чёрные брови над широко открытыми серо – зелёными глазами иногда придавали лицу грозное выражение, но чаще всего его взгляд был несколько отстранённым и печальным, казалось, что он чем-то озабочен или угнетён. Доля такой грусти, надо сказать, всегда присутствовала в его глазах, даже когда он смеялся. Бескровные губы также были чаще сомкнуты в задумчивом молчании, чем освещены сияющей улыбкой.
- Что, Оскар, никак не можешь налюбоваться на себя? – Алиса наконец-то отвлекла его от навязчивых мыслей. Она всегда могла поднять настроение одним лишь словом или взглядом, вот и в этот раз ей удалось освободить озадаченного Оскара от неясных и незнакомых чувств.
Алиса была сестрой Гарри, и с Оскаром они познакомились совсем недавно: впервые он увидел её прямо в день отъезда. Однако, несмотря на короткое время, что они провели вместе, в душе Оскара быстро начало зарождаться нежное чувство к этой девушке. Ему нравились ее детская наивность и порой, можно даже сказать, инфантильность, придававшая ей такой милый вид. Но больше всего их роднила общность интересов, с ней он чувствовал себя легко, и Алиса была одной из немногих окружавших его людей, с которыми он мог разговаривать часами, не ощущая скованности и принуждённости.
Несмотря на то, что Алиса и Гарри были совершенно не похожи внешне и имели совершенно противоположные характеры, они всегда находили ту связь, которая могла передать радость или горе другого. Гарри очень любил свою младшую сестренку и старался оберегать её от грубости и пошлости, широко распространённой среди его друзей, хоть и не показывал этого открыто. Сначала он боялся, что сестра не сможет вписаться в его шумную компанию, ведь тот образ жизни, который они вели, мог показаться неприемлемым для 18-летней девушки, всерьёз увлекающейся культурой восточной Европы и в совершенстве знающей, помимо родного английского, несколько языков, в числе которых были русский, румынский и латынь.
За свою короткую жизнь, она уже успела много попутешествовать, но в числе её любимых стран оставалась Россия, которую она считала поистине великой и посещала, чуть ли не каждый год, стараясь использовать любую возможность, чтобы привить эту любовь и своему брату. Помимо всего этого, Алиса серьезно интересовалась живописью, и сама была художницей. Единственным человеком, с которым она так и не смогла найти общий язык, был Стэн, остававшийся для неё загадкой, ведь ей не всегда были понятны мотивы его безумных выходок, да и характеры у них были слишком разные. Тем не менее, Алиса ко всем относилась очень хорошо, и лучшие друзья её брата вскоре стали и её друзьями. Да и они быстро приняли эту девочку с добрым сердцем и открытой душой, чьи большие карие глаза всегда смотрели с удивлением и любопытством, а маленькие, изящно очерченные губы были приоткрыты так, как будто она хотела что-то спросить, но не знала как. Надо признаться, её чувственные губы волновали многих молодых людей, и, порой, даже Стэн, с которым у неё никак не складывались отношения, хотел припасть к ним в страстном поцелуе, и лишь страх навлечь на себя гнев Гарри останавливал его, да и сама Алиса, наверное, не обрадовалась бы. Но самым прекрасным атрибутом её внешности были длинные тёмно-русые волосы, благоухающие жасмином и ванилью.
- Ну всё уже, хватит смотреться, пойдём, я слышу как Стэн там опять что-то придумывает. Он сейчас весь дом разнесёт, если мы его не остановим.
Оскар не мог не согласиться с ней, ведь от Стэна с его богатой фантазией действительно можно было ожидать чего угодно.
Пройдя к другому концу комнаты, ребята увидели молодого человека с ногами забравшегося на старинное кожаное кресло и раздававшего приказания Гарри и Эмили:
- Значит так, Эмми тут всё убирает, снимает эти чехлы, пыль бы ещё надо вытереть, а Гарри идёт со мной на поиски какой-нибудь еды,… да и ещё камин бы неплохо затопить, а для этого нужны дрова…ну это тоже будет задачей Эмми: дрова наколоть, понятно? Кстати, можно было бы…
- Минуточку,- прервала его недовольная таким отношением девушка,- во-первых, дрова уже есть, они лежат возле камина, это если ты не заметил, а во-вторых, чего это я тут должна убираться, а вы жрать пойдёте, да!?
- Делать будем всё вместе,- решил вставить своё слово Оскар,- нельзя разделяться, неизвестно ещё, что скрывается за стенами этого замка. Сейчас пойдём осматривать комнаты, выспимся хорошо, а потом и займёмся уборкой.
Все ребята поднялись по вытертым скрипучим ступенькам широкой, плохо освещённой лестницы с резными дубовыми перилами. На втором этаже они заметили длинный просторный коридор, ведущий в другое крыло замка, вдоль и по бокам которого располагались высокие двери из красного дерева с арочными сводами, а прямо напротив – еще одна лестница - на третий этаж, только очень темная.
- Давайте посмотрим сначала, что в этих комнатах,- Оскар повернул потёртую медную ручку, но это оказалось лишь одно из хозяйственных помещений, сплошь заваленное вениками, тряпками и различным хламом, - думаю в соседней комнате тоже какой-нибудь чулан. Пойдемте, проверим комнаты в коридоре, наверняка именно там находятся спальни,- предложил он. И действительно, Оскар оказался прав: за чередой массивных дверей из красного дерева, несмотря на то, что некоторые были заперты, каждый сумел найти себе подходящие апартаменты. Сам Оскар выбрал первую комнату, слегка мрачноватую, но идеально подходившую под его настроение. Стены восьмиугольного помещения были задрапированы чёрным атласом, а окна зашторены длинными тёмно-бордовыми портьерами. На комодах, что находились по бокам кровати, стояли тяжёлые медные канделябры с огарками свечей.
Сама же кровать была не очень большой, но удобной, с шёлковыми простынями и покрывалом, вся заваленная маленькими бархатными подушечками. Напротив окна стоял маленький чайный столик, окруженный тремя стульями, а стеклянная дверь слева выходила на просторный полукруглый балкон с навесом, соединявший две комнаты.
Гарри и Эмили удачно выбрали комнату в другом конце коридора, большую часть, которой занимала огромная кровать под пурпурным балдахином. Постель была застелена такого же цвета покрывалом, расшитым золотыми драконами и цветами.
- Да, цыпа, чувствую, мы здесь отлично проведём время, эта комната прямо таки создана для любви,- усмехнулся Гарри, притягивая Эмили к себе.
- Ой, пупсик, я согласен, может, и меня возьмёте третьим, а?- поинтересовался Стэн, о котором явно забыли.
- Перебьешься,- выталкивая его за дверь, ответила Эмили.
- Ну и ладно! Не больно - то и хотелось! А я сейчас вообще пойду на медвежьей шкуре спать, и камин разведу, а вас не пущу, поняли меня?
- Отвали!- донеслось из-за закрытой двери.
- Ну вот так всегда…,- сказал себе Стэн, понуро спускаясь в гостиную.
Алиса же выбрала комнату, в которой раньше, по-видимому, жила маленькая девочка, поскольку вся она была заставлена красивыми фарфоровыми игрушками и вообще создавала впечатление сказочно уютного кукольного домика. Взяв в руки старую расстроенную музыкальную шкатулку, она завела её, и под прекрасные звуки задумчиво села на кровать, почувствовав, что сон начинает одолевать её…
Глава 3.
Всем ребятам спалось в этом доме на удивление легко. На следующее утро Алиса встала с первыми лучами солнца и, потягиваясь, решила сходить на кухню: « Может, прежние хозяева оставили хоть какую-нибудь еду?». Спустившись вниз, она заметила Стэна, который тоже проснулся, и теперь стоял в дверном проёме, покуривая сигарету.
- Ну как, понравилось тебе здесь? – спросил он
- Знаешь, как ни странно – все отлично, у меня такая комната уютная, такое впечатление, что всю жизнь тут жила.
- У меня то же самое, как вырубился вчера, так и спал до утра.
- А ты не думаешь, что очень уж это странно: такой огромный замок и совершенно пустой?
- Не хочу сейчас об этом думать, пока нам хорошо здесь - и отлично! Ты же знаешь, что если бы не это место, нам пришлось бы в лесу ночевать, и это в лучшем случае. Забудем об этом, и будем считать, что нам просто крупно повезло, пойдём лучше поищем что-нибудь поесть, - предложил Стэн.
- Давай.
Направляясь туда, где, по мнению ребят должна была находиться кухня, они прошли сначала через просторную ярко-освещённую столовую, а затем попали и в саму кухню, с первого взгляда напоминавшую огромный склад. Вдоль стен располагались шкафы совершенно разных размеров, а на полу лежало множество мешков, коробок и ящиков.
- По-моему голодными мы здесь точно не останемся,- засмеялся Стэн. Алиса же только улыбнулась.
Через час был готов скромный завтрак, состоявший из овсяной каши на воде и ржаных лепёшек, которые испекла Алиса по своему любимому русскому рецепту.
- Интересно, а где же все, неужели спят еще? Пойти поискать кого-нибудь, что ли?- Алиса встала из-за стола и направилась к двери. Она вновь поднялась по скрипучим ступенькам, в надежде, что кто-нибудь выйдет из своей комнаты. «Интересно, а что там может находиться?» - она прошла к концу коридора, посмотрела направо, но увидела лишь не вселяющую доверия ветхую винтовую лестницу, на третий этаж она тоже пока не решилась подняться. Слева же располагалась лестница шире, рядом с которой Алиса заметила двустворчатую дверь, не похожую на другие. Войдя в неё, ей показалось, что там не было стен – вместо них комната была снизу – доверху заставлена книжными полками и витринами с пыльными стёклами, которым не было конца и края, сквозь них она могла рассмотреть старинные томики, как она думала, «всех писателей мира». Библиотека была довольно тёмной – свет исходил лишь из высокого окна, находящегося в другом конце помещения. Напротив него стояло повёрнутое спинкой высокое кожаное кресло, а сбоку находился небольшой журнальный столик, на котором возвышалась стопка книг и тусклая керосиновая лампа
- О, наконец-то я тебя нашла. Читаешь?
- Да, вот решил с утра осмотреть замок, забрёл сюда и уже не смог выйти...
- Как спалось?
- Лучше, чем дома, а вы поесть чего-нибудь нашли?
- Овсянка, сэр,- засмеялась Алиса,- прошу в столовую, всё уже готово.
Пойдём, а то Стэна опасно оставлять одного, ты же знаешь…Эмили и Гарри ещё спят?
- Ну, эти-то до 12 точно не выйдут…
***
Весь день молодые люди потратили на то, чтобы придать помещениям более или менее жилой вид: они сняли с мебели чехлы, вытерли пыль, помыли окна и полы. Все были настолько воодушевлены, что даже Гарри, которого, бывало, не заставишь взять в руки щетку, тер полы вместе со всеми. Возле камина они обнаружили репродукцию одной из картин Вильяма Блэйка, и Стэн сразу же повесил ее на стен, поближе к своей медвежьей шкуре. А вечером, прогуливаясь по саду, они набрели на несколько яблоневых деревьев, так что на ужин Алиса и Эмили смогли приготовить яблочный пирог. Немного позже вместе они собрались в гостиной. Пока Стэн в своей оживленной манере что-то рассказывал Оскару, задумчиво импровизировавшему на рояле, Алиса, забравшись ногами в огромное кресло, укутавшись в мягкий теплый плед, полностью погрузилась в чтение одной из книг, которую он ей посоветовал. Тем временем Эмили и Гарри, удобно расположившись на полу возле камина, не замечавшие никого вокруг, полностью отдались друг другу. Эмми положила свою голову на колени Гарри, а он, заботливо обняв ее, нежно нашептывал слова любви.
- Знаешь, - начал он, - я иногда думаю, что было бы со мной, если бы я не встретил тебя. Я даже не мечтал, что такая девушка, как ты, сможет обратить на меня внимание, а тем более полюбить.
- Ну-у, ты чего, - умиленно ответила она, протянув руку, чтобы коснуться его небритой щеки, - ты же милый.
- Я серьезно. Мое поведение, наверное, всегда казалось отталкивающим, мало кто воспринимал меня всерьез. Я никогда никого не привлекал и даже смирился с этим, я думал, что всегда буду жить только для себя.
- Просто мало кто может понять тебя. Наверное, только мне удалось оценить твой внутренний мир.
- Но ведь я и не знал этого мира. А ты, войдя в мою жизнь, заставила меня поверить в настоящую любовь. Теперь я понял, что ни одну из тех девушек, с которыми я был, я никогда не любил, только пользовался ими, а потом бросал. Они не могли и не хотели меня понимать, а мне было просто неинтересно с ними. И я благодарен тебе – у меня появился смысл, ради чего жить и стремиться к счастью – к твоему счастью.
- Мое счастье, - чтобы ты всегда был рядом, больше и не нужно ничего.
- Знаешь, сегодня я подумал и решил, что уже пора остепениться, обзавестись семьей, понимаешь? Представить даже никогда не мог бы, но я понял, что хочу участвовать в каждом событии твоей жизни, чтобы мы вместе принимали все решения и мыслили одинаково, видеть тебя рядом, ощущать твою поддержку и любовь.
После короткой паузы он снова продолжал.
- Надо же, как легко один человек может изменить другого. Я был таким мелочным. Ведь я бы никогда не поверил, что такое произойдет со мной, если бы мне кто рассказал.
- Это не я изменила тебя, я полюбила тебя таким, каким ты был. Но если сейчас ты чувствуешь, что судьба требует от тебя новых ценностей, не бойся сделать шаг ей навстречу.
- Я не хочу оступиться из-за тех сложностей, которых никогда не знал. Ты поможешь мне?
Эмили еще никогда не слышала подобных речей от Гарри. Похоже, их жизни действительно обретали новый смысл. Ей даже не надо было ничего говорить – ответом был поцелуй.
Вот так они еще долго оставались у камина, строя новые планы и осмысливая свое будущее. Наверное, это было тем мгновением, которое принято называть «самым счастливым».
Ни потрескивание раскаленных угольков в камине, ни глухой звон маятника, вот уже в четвертый или пятый раз оповещающий о быстром течении времени, ни безостановочные разговоры Стэна и Оскара не могли отвлечь их от своих мыслей, ведь мысли эти были теперь общие. Лишь изредка они переглядывались и непроизвольно улыбались друг другу.
- Ночь на улице такая тихая…По-моему мы здесь слегка засиделись, - Оскар взглянул на притихших Гарри и Эмили и на задремавшую прямо в кресле, с открытой книгой Алису.
- Да, давайте, проваливайте с моего места, у вас итак самая большая спальня, туда и идите! – Стэн никак не мог смириться с такой несправедливостью.
- Вечно ты все портишь, - поднимаясь с мягкой шкуры, еле слышно ответил Гарри.
Старая лестница снова недовольно заскрипела, когда уставшие сонные молодые люди неохотно зашагали вверх. Беспокойно на душе было только у Оскара. Что-то не могло или не хотело отпускать его мысли со дня приезда, какие-то непонятные ощущения терзали его сердце, словно напоминая о чем-то, позабытом 100 лет назад. Вот только что, он никак не мог выяснить. Видимо от этого ему совсем не хотелось спать в ту ночь, так же как и беспокоить друзей. Наедине со своими размышлениями, он добрел до той лестницы, что находилась рядом с библиотекой.
«Может это и не самое лучшее время исследовать дом, но делать все равно нечего».
Сделав осторожный несмелый шаг на первую ступень, чтобы убедиться, что она не заскрипит, Оскар неуверенно схватился за перила, освещая путь лампой. Наконец, пройдя все 4 яруса, осознав, что выйдет или на крышу, или на чердак, он вознес лампу вверх, и увидел освещенную дверцу на потолке. Открыв ее и забравшись наверх по узкой настенной лесенке, юноша действительно оказался на крыше дома. Пройдясь по скошенным пологим черепицам, он поднялся на ровную горизонтальную площадь, справа и слева которой находились какие-то башенки, напоминающие, скорее, маленькие комнатки. Зайдя в одну и другую, он не нашел там ничего кроме связки старых ржавых ключей. Главное, что теперь он мог побыть один, не боясь, что кто-то услышит его странные мысли вслух.
Глава IV.
«Ночь такая тихая и спокойная, и такая красивая…- начал свои размышления Оскар, взирая на причудливые ряды стройных тополей и мерцающую гладь заброшенного пруда, заросшего лезвиями осоки и камышами. И опять та смутная тревога и волнение охватили его, он почувствовал, что один из вопросов, волнующих его сознание, вновь начинает мучить его. Но ему совсем не хотелось тратить те прекрасные минуты, что отведены ему той ночью, на глупые сомнения. Тогда он спросил у себя:
«Зачем все это? Для кого? Почему ночь создана для сна и безмятежного покоя, если она так прекрасна? Почему люди отдаются забвению именно тогда, когда сияет так грустно, но величественно это таинственное светило, которое гораздо более поэтично и пленительно, чем безжалостное жгучее солнце? Ведь не ему, а Луне посвящает свою душераздирающую, и одновременно столь завораживающую песню самая искусная из певчих птиц. Или, может, в таких ночах, подобных этой, таится нечто неизведанное, недоступное и невидимое глазу человека? Тогда мне ясно – зачем ему видеть то, чего он все равно не поймет?»
Лишь тогда Оскар перевел взгляд с долины наверх, и глазам его предстало дивное полотно звездного неба, озаренного бледно-желтым оком ночей. Очень долго он сидел в изумленном молчании, не смея сказать и слова Царице ночных небес. Наконец, взгляд его, опаленный серебряными лучами луны, медленно опустился вниз. Только тогда он вновь продолжил шепотом беседовать с Ночью.
«Почему же люди, для которых создана эта божественная красота, не хотят хоть изредка полюбоваться ей? Неужели им все равно, что миллионы маленьких небесных тел, то загорающихся, то так внезапно затухающих, желают отвлечь их от повседневного однообразия, забрав с собой в тот мир, где нет проблем и забот, нет зла и ненависти, чтобы хоть как-то скрасить серую жизнь, сокрыв в своей темноте те пороки, что итак освещает солнце?..
Кому тогда нужна та поэзия, что в надежде на мгновение осчастливить ничтожных неблагодарных людей, падает с небес на землю, проплывая в открытые окна и проскальзывая сквозь маленькие щели занавесок, благословляет душу на мирный отдых? Но разве сравним он с тем, что может открыться взору в безоблачную ясную, такую тихую и красивую ночь?..»
После этих слов, Оскар, в надежде услышать или увидеть ответ на свои вопросы, поднял глаза на небо и более не смел нарушать той тишины, в сопровождении которой бесшумно падали маленькие звезды.
***
Уже когда начало светать, и первые лучи солнца пролили на небо свой пурпурный свет, он решил покинуть место своих размышлений.
Всю ночь он и глаза не сомкнул, но и сейчас Оскару вовсе не хотелось спать – делать было нечего, и он решил проверить, куда ведет противоположная лестница.
С той же осторожностью поднявшись наверх, он наткнулся на такую же дверцу на потолке, только она была заперта. Вовремя он вспомнил о связке ключей, обнаруженной им в башенке на крыше, один из них в точности подошел под дверцу, только та никак не поддавалась в начале, словно, пытаясь воспрепятствовать вторжению. Все же, на этот раз он вышел на чердак.
Это была широкая, просторная, несмотря на то, что заставленная все той же мебелью в чехлах, комната, свободного места в которой, тем не менее, было предостаточно. Помимо мебели Оскар заметил огромный рабочий стол, где валялись старые заржавевшие инструменты, кисточки и баночки с засохшей краской. В ящиках же письменного стола, что находился в противоположном углу, он нашел пожелтевшие листки бумаги, сломанные перья и пустые чернильницы, а также, на самом столе пылились тяжелые чугунные рамки и альбом, только фотографий в них почему-то не было. Создавалось ощущение, что он находился в кабинете и одновременно мастерской. Пройдясь немного дальше, он почувствовал хруст под ногами, как будто наступил на стекло. Подняв одну черепицу, Оскар смог разглядеть, что на самом деле это был фарфоровый осколок лица, где явно вырисовывался нос и рот.
Еще дальше, на низкой тумбочке, он заметил старый граммофон, а рядом небрежно валялся старинный стул со сломанной ножкой. В комнате становилось светлее с каждой секундой. Оскар подошел к большому не застекленному окну, откуда веяло утренней прохладой, и стал наблюдать из него за рассветом.
Внезапно он почувствовал легкую дрожь, пробежавшую по всему телу, но вовсе не из-за того, что ему было холодно, - как будто от неожиданного, но абсолютно не ощутимого прикосновения. На секунду ему показалось, что сзади промелькнуло что-то чёрное, похожее на чью-то тень, только так быстро, что едва можно было заметить. Он резко обернулся и, будто, потерял дар речи.
- Здравствуй, Винсент.
«Боже, откуда она здесь, что здесь делает?! Кто это? – он не мог поверить своим глазам. 1000 мыслей одновременно роились у него в голове. Он невольно закрыл глаза, прищурившись, будто был уверен, что ему это показалось, и теперь, когда вновь откроет их, увидит все то же заставленное хламом помещение.
- Здравствуй, Винсент, - повторила она, более настойчиво и немного обиженно, точнее она ничего не говорила, - губы ее были сомкнуты.
- Кто ты… – неуверенно произнес он
- Я? Ты что, забыл?
- Кто ты? Откуда ты? – Оскар все еще пребывал в шоке, все чувства перемешались: и страх, и тревога, и интерес.
В неосвещенном углу позади письменного стола он увидел темную фигуру. Перед ним предстала маленькая девочка в пышном белом кружевном платьице до колен. Волосы, аккуратными завитками на концах украшали маленькую голову, склоненную в легком недоумении. Лицо ее сложно было разглядеть, но огромные глаза, оттеняющие неестественно белую кожу, смотрели прямо на него…и сквозь него, а слегка опущенные уголки бесцветных губ придавали и без того ужасно бледному личику такое выражение, будто она вот-вот расплачется. Тем не менее, глаза ее оставались сухими и безжизненными. А в руках девочка держала куклу…
« Что за черт, да что же это происходит?!»
- Уходи! Кем бы ты ни была, уходи, оставь меня!!! – он закрыл глаза и уши, чтобы не видеть и не слышать ее.
– Ты не рад меня видеть? Винсент, это же я, ты не узнаешь меня?! Поиграй со мной…я скучала…Винсент! Ты забыл меня?
- Уходи, я не вижу тебя, мне это кажется!.. – когда он открыл глаза, ее уже не было.
Однако ему это все не показалось, не привиделось, она была здесь, рядом с ним, такая же реальная, как он сам…но откуда она здесь? Кто она? И почему Винсент?..
Уставший, шокированный, не понимающий, что с ним произошло, Оскар медленно опустился в кресло, спрашивая сам себя:
«Что это за место? Куда мы попали?
Кто она? Чего хочет от меня?
Какой еще Винсент? Может, я действительно с ума схожу?..»
Подобного рода мысли никак не могли отпустить его, он понимал, что надо было покинуть чердак, а еще лучше не приходить сюда и вовсе. Но все же, он не мог заставить себя спуститься вниз: пережитое видение и груз томящих мыслей перевесили его страх, и в том кресле он оставался сидеть неподвижно еще долгое время, пытаясь осмыслить ту картину.
Глава V.
В послеобеденный час все разбрелись по замку. Осень уже давала о себе знать, ведь сентябрь был на исходе. На улице стало довольно прохладно, а с утра к тому же прошёл противный мелкий дождь, однако у растопленного камина было тепло и уютно. Эмили лежала на медвежьей шкуре, листая книгу, так и не дочитанную вчера Алисой, Гарри же, сидя на диване, зачарованно смотрел на жаркое пламя, полыхавшее в камине. Алиса, которая обнаружила у себя в комоде несколько колод старых потертых пожелтевших карт, решила развлечь себя строительством карточного домика, удобно раскладывая карты прямо на полу возле старинного рояля, а вскоре к ней присоединился и скучающий Стэн. Вдруг на парадной лестнице раздалась лёгкая, и в то же время неуверенная поступь шагов Оскара. Вскоре появился и он сам:
- Гарри можно тебя на минуту? – позвал он.
- А мне нельзя?- Эмили была явно обижена,- вечно у вас какие-то секреты…
- Да ничего особенного, мы тебе всё обязательно расскажем, - Оскар попытался улыбнуться.
Выйдя в небольшой внутренний дворик, густо заросший кустами крапивы, ребята достали сигареты и закурили. Лицо Оскара было гораздо бледнее обычного, а в глазах светился испуг и непонимание.
- Гарри,- начал он,- обещай, что выслушаешь меня до конца, не перебивая, ладно? Он нервно затянулся табачным дымом и Гарри замелил, что руки Оскара дрожат.
- Ну, давай уже ближе к делу, что случилось - то?
- Не знаю, как начать… в общем, я был на чердаке этой ночью….
Поднялся по винтовой лестнице в конце коридора…
- С чего это тебя туда понесло?
- Мне не спалось, - я решил выйти на крышу и долго сидел там, а потом, когда уже наступило утро, заметил эту лестницу, и мне захотелось посмотреть…- он снова жадно затянулся.
- Ну не тяни, что ты там увидел?
- Я поднялся…. Там мастерская какая-то, станки везде, детали, по-моему, кукольная… Ну а потом я увидел девочку в белом платье…
- Чё ещё за девочка? - не скрывая смеха, спросил Гарри, - воздержание явно не идёт тебе на пользу, раз уже девочки мерещатся.
- Гарри, я не шучу. Там была девочка, и она говорила со мной, точнее не она… я сначала подумал, что мне показалось, но потом увидел её… когда сидел возле окна…как тень. А в руке она держала куклу… Гарри, я не знаю, что происходит, может я сумасшедший, но эта кукла была как две капли воды похожа на меня, черты лица, волосы, глаза, будто это я… и выглядела прямо как живая, взгляд такой осмысленный, и точно моё лицо….
А потом я услышал голос, тихий такой…но девочка молчала, она смотрела прямо мне в лицо своим немигающим взглядом, словно видела меня насквозь, но она молчала! Говорила как будто эта кукла, понимаешь? Мне даже показалось, что у неё губы шевелились…- Оскар достал ещё одну сигарету,- она называла меня «Винсент», говорила, что я - её друг…
- Ты себя вообще слушаешь? Какая девочка? Ты о чём? - в глазах Гарри явно читалась насмешка.
- Я понимаю, это звучит как полный бред, но это было…. Ты же всегда понимал меня Гарри, поверь мне и сейчас…Ты никогда не задумывался, почему такой огромный замок стоит без хозяев? Гарри, здесь что-то не так…Нам нужно выбираться отсюда.
-Куда выбираться? Может нам ещё и разделиться, чтобы нас перебили поодиночке? У нас мало бензина, ты же знаешь…. Связи тоже нет, и я не думаю, что девочки смогут пройти 20 миль по лесу, тем более, когда становится так холодно.
- Не останемся же мы здесь навечно?! Надо что-то придумать, рассказать остальным…
- Ты можешь себе представить, как отреагируют Эмили с Алисой? Ты вообще уверен в том, что говоришь?
- Да поверь же мне, по-моему, сейчас не подходящее время для шуток. Надо рассказать хотя бы Стэну…
-Ладно я расскажу ему, а ты лучше иди, проспись, а то на тебе лица нет. Пойдём, холодно…
***
-Что случилось? Оскар, что ты ему рассказал?- заволновалась Эмили, увидев озадаченное лицо Гарри.
-Всё нормально, малышка, Оскар просто плохо себя чувствует, принести тебе кофе? Алиса, Стэн, будете? - крикнул он увлечённым сооружением карточного домика.
- Да, сладенький, принеси, желательно капуччино с взбитыми сливками, а можно и коньячок или Бэйлис добавить, в принципе. А еще лучше…
- А больше ничего не хочешь? Пойдём, сам себе сделаешь.
-Ладно, только не ори,- отозвался Стэн.
Как только они зашли на кухню, Гарри поплотней закрыл за собой дверь:
- Думаешь, я тебя кофе сюда позвал делать?
-А зачем же ещё, а? Гарри, милый мой? Очень интересно…- Стэн начал ехидно улыбаться.
- Не затем о чём ты думаешь, пиндос. Слушай, мне Оскар сейчас кое-что рассказал…. Он ночью был на чердаке, и вроде бы видел там девочку с куклой в руках, и она говорила с ним. Не девочка говорила, а кукла, смекаешь?
-Кто с ним говорил? Кукла? – Стэн чуть было не подавился от смеха - у мальчика крыша едет?!
- Да не знаю я. Он так убедительно говорил, что я почти поверил.
- Гарри, ну будь ты хоть разумным человеком. Какая кукла? По-моему Оскар просто шизанулся или решил посмеяться над нами. Ты серьёзно думаешь, что куклы могут говорить? Знаешь, мне это всё больше и больше напоминает сюжет дешёвого фильма ужасов: говорящие куклы, девочки с окровавленными тесаками…,- схватив кухонный нож и закатив глаза, Стэн вытянул руки вперёд и пошёл на заулыбавшегося Гарри. Вдруг он резко бросил нож и, схватив Гарри за плечо, продолжал:
- У меня есть потрясающая идея, - по блеску в глазах Стэна было видно, что он просто в восторге от своей новой задумки.
Ребята вернулись в гостиную заметно повеселевшие:
- Что это вас так развеселило?- поинтересовалась Алиса.
- Да так, ничего, - Стэн заговорчески подмигнул Гарри,- Гарри мне просто анекдот рассказал очень смешной.
- Гарри, а мне рассказать?- обижено протянула Эмили.
- Тебе не понравится.
-Ну-у…, я тоже хочу…
- Тебе я расскажу немного позже, если захочешь, - ответил Гарри, чмокнув девушку в лоб.
Стэн же, продолжая возведение домика вместе с Алисой, иногда начинал нервно хихикать или потирать ручонки. « По-моему, тебе серьёзно лечиться пора»- сказала Алиса после четвёртого такого приступа, и, загадочно улыбнувшись, он продолжал строительство молча.
***
После ужина разразилась настоящая гроза, какие бывают, скорее весной, яростная, но недолгая. Оскар, Алиса и Эмили как обычно собрались в гостиной, Гарри и Стэн куда-то запропастились, но остальные не придали этому особого значения. Они придвинули кресла поближе к камину и, удобно усевшись, начали разговор:
- Мне кажется, этот случай и обстановка положительно повлияли на всех нас, я даже стала лучше относиться к Стэну, он по-моему как-то поспокойнее себя вести начал,- размышляла Алиса. Оскар лишь усмехнулся:
- Да нет, Стэна не изменить. У него как была дурь в голове, так и осталась, вечно выдумает какой-то бред. Притих - наверно замышляет что-нибудь.
-Ну почему,- возразила Эмили,- Гарри тоже изменился. Он вчера…
Но она не успела закончить фразу, так как в следующее мгновение со второго этажа раздался испуганный вопль Гарри: « Стэ-ээн! Не-е-е-е-е-т! Идите все сюда! Кто-нибудь! Помогите! Быстрее!»
Дверь в комнату Алисы была распахнута настежь. Зайдя внутрь, их взору предстала ужасающая картина: на полу в неестественно изогнутой позе лежал Стэн, из уголка его губ сочилась кровь, а на шее были видны багровые синяки и подтёки. Его полные страха глаза остекленели в предсмертной агонии, а окровавленные руки мёртвой хваткой сжимали фарфоровую куклу.
Алиса, не выдержав этой кошмарной картины, закрыв лицо руками прижалась к Оскару, остолбенело смотревшему на тело друга, не в силах поверить в случившееся. Алиса почувствовала, что он дрожит…
Внезапно «мертвец» истерически засмеялся и принялся кататься по полу, хватаясь за живот. Гарри стоявший к ребятам спиной, резко повернулся и, взглянув на их окаменевшие лица, засмеялся ещё громче:
- Вы бы себя видели,- сказал он, утирая слезу. В ответ Оскар лишь окинул презрительным взглядом «шутников» и молча вышел из комнаты.
- Опаньки, а чё, не смешно, что ли? – вся беззаботность Стэна вмиг куда-то пропала.
- Эмми, ну хоть ты посмейся, это твой блеск для губ, между прочим, был, красный, и тени…
Холодный взгляд исподлобья рассказал Гарри, как ей было «смешно»:
- Идиоты…
В следующую секунду, он уже видел её, выходящую в коридор вместе с Алисой, тихо сказавшей: «Вот и стал поспокойней…»
Только спустившись в гостиную, девушки заметили, что Оскар, похоже, ближе всех воспринял эту шутку: лицо его было оживлённо-беспокойным, а в зелёных глазах отражалась злость и обида.
- Да ладно тебе, Ос, не парься,- утешала его Эмили,- даже я не так серьёзно к этому отношусь. Мне конечно неприятно, что Гарри принимает участие во всякой тупости, которую придумывает Стэн, и я обижена на него, но не до такой же степени,- Эмили по-дружески похлопала Оскара по плечу,- ладно, я пойду, - спать хочу, и вообще устала... Осик, я же тебе говорю - не парься! Подмигнув ему, Эмили поднялась вверх по лестнице, а Оскар, сев в кресло возле камина, тяжело вздохнул и закрыл глаза, похоже, слова Эмили его ничуть не успокоили. Алиса осторожно присела рядом на подлокотник кресла:
- Неужели ты действительно так сильно расстроился из-за этой глупой выходки, что с тобой?- она взяла его за руку.
- Гарри – сука, я же ему доверял, тварь…
- Да брось ты, это всё Стэн, ты же его знаешь…
- Не в этом дело…
- А в чём?
- Я не ожидал такой подставы от Гарри…
- Да оба они ступили, Стэн придумал, а Гарри его поддержал. Они вечно нам квартиру громят, когда Стэн приходит. Однажды вообще напились, привязали Питера к стулу, высыпали ему помойное ведро на голову, а потом мёдом сверху полили. Да что я тебе рассказываю, ты же сам лучше меня знаешь, что это за человек, у него мозг работает в обратном направлении, а Гарри всегда готов принять участие в подобных шутках…такие уж они.
Оскар легко улыбнулся от рассказа Алисы, он и сам не раз был свидетелем жестоких проделок Стэна и видел кое-что похуже помойки на голове, но сейчас дело было совсем в другом:
- Алиса... – он развернул её лицо к себе,- я попытаюсь рассказать тебе, думаю, может, хоть ты сможешь понять…
- Ну, по крайней мере, я очень постараюсь,- улыбнулась она.
- Прошлой ночью я увидел на чердаке, - он говорил неуверенно и с запинками, - девочку с куклой в руках, вроде тех, что стоят у тебя в комнате. Только кукла эта очень была похожа на меня, а ещё она, кажется, говорила…как ребенок…
Глаза Алисы наполнились неподдельным ужасом:
- Как…говорила?
- Это всё безумие какое-то, девочка, кукла… я понимаю, но поверь, я действительно видел это…Девочка в белом платье, такие носили в начале века наверное… А кукла, точно моё отражение, даже выражение лица такое же, и девочка так странно смотрела на меня, я вообще ничего не понимаю…
- И ты рассказал Гарри, а они со Стэном…ясно все теперь.
- Ты веришь мне? – с надеждой в голосе спросил Оскар.
- Как ни странно, верю, по-моему, ты не из тех, кто стал бы смеяться над такими вещами…
- Знаешь, Гарри всегда был мне самым близким другом, но теперь, кажется, мне проще общаться с его сестрой, чем с ним самим,- он нежно поцеловал девушку в щёку,- спасибо тебе за понимание…
- Но подожди, что же это за кукла, откуда она там? А что она говорила?
- Называла меня Винсент, просила поиграть…По-моему, кукла не живая сама по себе, но мне показалось, эта девочка говорила через неё. Думаю, она – призрак. Только я понятия не имею, откуда она взялась, насколько она опасна…Черт знает что…
- Ос, я боюсь, думаю нам нужно ехать. Я с самого начала знала, что тут что-то не так…
- Мы не можем ехать весь путь, придётся идти пешком… миль 20, как минимум…
- Если надо пройдём! Я не собираюсь жить в доме с девочками - призраками!
Внезапно на лестнице раздалась тяжёлая поступь Гарри, Алиса воскликнула:
- Брат идёт! Не сердись на него, я уверена, он не хотел, чтоб так получилось. А я пойду, дурацкий сегодня был вечер, заодно и подумаю…
***
- Ос, прости, тупо получилось… Я ведь поверил тебе, думали со Стэном развеселить тебя, а получилось как всегда - Гарри внимательно вглядывался в лицо друга.
- Поверил, говоришь?
Оскар даже не хотел смотреть в его сторону. Он опять был охвачен своими терзаниями. Но, помолчав и, словно опомнившись, он оживленно сказал:
- Ладно, чувак, мы ведь друзья?- он протянул Гарри свою руку, которая тут же была пожата.
- Конечно друзья! Ты же знаешь, что я сначала делаю, а потом думаю…
***
Эмми лежала, завернувшись в большой пушистый плед, глаза её были закрыты, но Гарри знал, что она не спит. Рухнув на постель, он притянул к себе пушистый комок.
- Гарри, что ты делаешь? Вообще-то я спала! – но карие глаза, в которых плясали сердитые огоньки, совсем не были сонными.
- Да я же знаю, что ты не спишь!- Гарри засмеялся.
- Да тебе просто плевать, сплю я или нет, ты будешь делать только то, что тебе хочется, и тебе всё равно, как я себя буду чувствовать, после ваших дебильных шуток. Запомни, я не какой-нибудь алкаш из твоей компании и не хочу видеть мерзости, которые вы придумываете своим воспалённым мозгом!
- Малыш, я знаю, что ты не алкаш, - Гарри продолжал смеяться.
- Что тебя так веселит? Может, что я испугана после того, что ты сделал?
- Эмми, если бы тебя можно было испугать подобными вещами, ты бы уже давным-давно сбежала от меня…
- Вы испортили мой блеск Christian Dior и карандаш для глаз, и тени! Я ненавижу, когда волосатые потные мужики трогают мою косметику, ты это понимаешь?
На этой фразе, Гарри просто - таки впал в истерику от смеха:
- Ну вот сразу бы и сказала, что дело в твоём блеске. Детка, когда мы выберемся отсюда, я куплю тебе десять блесков и Крис Диор, и Шельстьян Пиой, каких хочешь…
Эмили недоверчиво посмотрела на смеющегося Гарри:
- Ты это серьёзно?
- Абсолютно.
- Ну–у, только попробуй потом не выполнить обещания!
- И что мне будет?..
Теперь Эмили лукаво заулыбалась и крепко поцеловала его, - пушистый плед уже валялся на полу…
Глава VI.
Из-за всего случившегося Оскару казалось, что он никогда не сможет заснуть в этом доме, ему опять не спалось и даже не хотелось заходить в свою комнату. После перемирия с Гарри он решил хоть как-то попытаться отвлечься от дурных мыслей – спасение он видел только в библиотеке. Зайдя в приоткрытую дверь, из которой исходил тусклый свет, он услышал шорохи перелистываемых страниц, как будто кто-то тщетно пытался что-то найти в запыленных рядах столетних книг.
- Ты же вроде спать пошла, - Алиса даже не услышала, как Оскар зашел в комнату, поэтому от неожиданности уронила книгу.
- Вряд ли я сегодня засну. Я тут решила покопаться, может, найду какие-нибудь семейные архивы или альбомы, должно же здесь хоть что-то остаться от прежних жильцов.
- Здесь не один час можно провести в поисках, - задумчиво произнес он оглядывая полки, прилегающие к стенам от плинтусов до самого потолка.
- Ну вдруг… - она продолжала осмотр шкафов.
Посередине помещения находился письменный стол, весь заваленный беспорядочными стопками книг, бумаг и даже пожелтевших газет, рядом с ним – высокий стул и маленькая кушетка напротив. Пройдясь к тому столу, Оскар остановил свой взгляд на газетах: «…номер от 30 апреля 1989 года…».
- Смотри, газеты не такие уж и древние. Во всяком случае, я ожидал большего.
- Да, видела, посмотри в ящиках – там и старее найдешь.
Открыв ящик, он действительно обнаружил целую пачку связанных газет, выпусков и 50-х, и даже 10-20-х годов. Все они были такие ветхие, что казалось, они могли прямо в руках рассыпаться и превратиться в прах.
- Откуда это все?
- Здесь, наверное, жили разные люди, только не понятно, где они теперь, всё кажется таким заброшенным, как будто в один миг все просто взяли и исчезли. Это место меня настораживает все больше и больше.
- А мне с самого начала не нравилось, - Оскар снова подошел к Алисе, которая, видно, была очень воодушевлена своими пока безуспешными поисками.
В одном из низких комодов, что находились под книжными полками, она нашла какую-то коробку. Открыв ее, она радостно воскликнула: «Нашла что-то!»
В руках она держала три желто-коричневые фотокарточки. Первая – с изображением молодого мужчины, солидно одетого брюнета с короткой стрижкой и гладковыбритым лицом, вторая – с изображением молодой женщины необыкновенной красоты. Светлые волосы были осторожно заколоты в пучок, из которого выбивались самые непослушные пряди, она была повернута в полупрофиль и смотрела куда-то в сторону, поэтому лицо казалось таким естественным, как будто ее сфотографировали совершенно случайно, а она этого даже не заметила. Третья же фотография представляла их обоих.
Женщина сидела на стуле в той же позе, только теперь смотрела прямо, а рядом стоял мужчина, позади них ничего не было, только серый мрачный фон. На обороте третьей фотографии было написано: «Ричард и Николь, 1905».
- Ну, это вообще-то мало о чем говорит, - Алиса передала карточки Оскару, - Он на тебя не похож, она тоже далеко не девочка.
- Наверное, это ее мать… - прошептал Оскар.
- Правда? думаешь?
- Не знаю, не хочу даже думать…
После короткой паузы Алиса все же решилась спросить:
- Оскар, а почему ты вообще решил тогда пойти на чердак?
- Не хотел я тогда спать идти, пошел сначала на крышу, а потом туда…
- На крышу?
- Да, всю ночь там просидел, - он помолчал и оживленно спросил, - Хочешь, покажу?
- Что покажешь? – недоверчиво спросила девушка.
- Пойдём…
***
К ночи все вокруг относительно просохло после грозы, солнце еще недолго сияло, но все-таки успело прогреть и подсушить землю. Пройдя на то место, где он сидел прошлой ночью, Оскар вновь сел там же, только сейчас рядом с ним была и Алиса.
Ветер, как будто специально, разогнал последние облака, и сам улетел вместе с ними. Теперь небо было озарено все тем же серебряным светом луны, а миллионы звезд все также игриво мерцали с высоты, освещая темно-синюю долину с ее парком и прудом, а откуда-то издали доносилась одинокая песня, кажется, той самой птицы, что старалась скрасить одиночество Оскара и прошлой ночью.
Плененная этим зрелищем Алиса, даже не нашлась что сказать, да и не знала, нужно ли, до тех пор, пока Оскар не спросил:
- Красиво, да? Тебе нравится?
- Красиво – это слишком скромно сказано, я никогда не видела таких ночей…
- Может, ты просто не обращала внимания?
- Может быть. Да, наверное, не обращала. Боже, да как можно быть такими слепыми…
Оскар не мог поверить, но теперь эта юная, очарованная девочка говорила почти то же самое, что говорил до этого он сам - о том, как прекрасна ночь, и как несправедливо несет она свое бремя. Она произносила те слова с таким увлечением, что и не замечает его пристального взгляда, которого мало кто мог вынести. Тот взгляд мог почувствовать даже самый холодный человек. Но сейчас он тщетно пытался обратить ее внимание на себя.
Наконец, Алиса случайно посмотрела на него, словно что-то спрашивая, и лишь тогда заметила его горящий взор, от которого могло бы стать не по себе. В миг, когда глаза их встретились, не сумев сдержать себя, Оскар невольно притянул к себе ее лицо и, посмотрев на приоткрытые в изумлении губы, нежно поцеловал ее. Через мгновение, одумавшись и остановившись, он виновато взглянул на Алису, ожидая, что она обидится. Но ничего подобного прочитать в ее глазах Оскар не смог, напротив, они выражали такую нежность, какой не знал, наверное, никто, от которой на сердце становилось так тепло, что даже ночная прохлада не могла остудить его разгоревшиеся чувства.
Теперь в этой девочке он видел не просто друга, - гораздо больше. Наконец-то он понял, что та поддержка, которой ему так не хватало, была рядом с ним, а он этого просто не замечал. Вмиг он забыл о своих кошмарах, что преследовали его разум, сейчас он, словно, был опьянен тем чувством, которое одолевало его душу, ему и не хотелось думать о чем-то другом – весь мир как будто перевернулся.
- Ну и что мы с тобой теперь будем делать?
- Ничего. Не надо никому ничего говорить – пусть сами все понимают, как хотят.
- Ну и хорошо. Гарри обрадуется…
- Да ладно, он поймет
- Хотя, какая разница? Это не главное, - он перевел взгляд с неба на Алису и очень долго не сводил с нее глаз, как-то странно улыбаясь при этом, и она чувствовала этот взгляд, но специально не смотрела, как будто боялась. А может и правда, - боялась, до того момента она ничего не знала о подобных чувствах, – они были чем-то новым для нее, и, наверное, ей не хотелось этого показывать, поэтому Алиса не смотрела на него. Однако Оскар итак все понял и, возможно, за это ценил ее еще больше.
***
Сняв с себя пальто, он постелил его на крышу, а затем аккуратно положил сверху Алису. Тихий стон вырвался из её губ, а ледяная дрожащая рука дотронулась до его упругого живота, покрытого вязью татуировки: « Ты не боишься?» - спросил он.
Глава VII.
Из открытого балкона комнаты веяло все той же прохладой, и доносилось знакомое щебетание ранних птиц. Ветер, ненароком залетевший внутрь, закружил в танце бордовые портьеры, случайно задел черную тяжелую драпировку на стенах, и, наконец, облетев все помещение, легкими щекочущими прикосновениями оторвал от сна Алису.
Осторожно, чтобы не разбудить Оскара, она достала связку ржавых ключей из комода и решила проверить все сама.
Медленными шагами пройдясь по бесконечному коридору, затем, свернув направо, она все же остановилась в смятении и страхе, но ей необходимо было убедиться во всем, поэтому поворачивать назад смысла не было. Как можно тише отворив неподатливую дверцу на потолке, она теперь увидела своими глазами эту мастерскую – кабинет, с ее старой сломанной мебелью, непонятными инструментами, не застекленным окном и письменным столом, возле которого Оскар и увидел ту девочку, но подходить к нему она не решилась.
Все теми же осторожными неуверенными шагами она прошла вперед - ее внимание привлекли узкие длинные шкафы, наполовину прикрытые чехлами. Сняв их, Алиса заметила на верхних полках черные чугунные рамки с желтыми поцарапанными снимками. Лишь передвинув высокий комод к шкафам, еле удержавшись, чтобы не упасть, она все-таки достала их – это были фотографии той светловолосой женщины.
«Несомненно, здесь должно быть что-то еще», - почему-то Алиса была уверенна, что именно здесь она и найдет ответы на все вопросы.
«Кто же это? Ее мать? Где она сама? Как ее зовут?» - Она снова увлеклась идеей отыскать что-нибудь об этой необычной маленькой девочке.
Ящики шкафов были наполовину пусты – там она не нашла ничего, что могло бы рассказать о странной обитательнице, кроме фарфоровых игрушек – клоун-марионетка с вытертым гримом и в порванной одежде и музыкальная шкатулка в виде балерины, а также множество беспорядочных стопок детских книжек. Хотя среди них она также натолкнулась на книгу языка жестов, и ей вспомнились слова Оскара о том, что девочка говорила не сама, а как будто «через какую-то куклу». От этих мыслей Алиса вздрогнула и убрала мерзкого клоуна подальше, чтобы не видеть.
«Значит, она немая…»
Мысли ее прервал отвратительный скрип дверцы, который заставил ее еле слышно вскрикнуть от испуга, но через секунду она услышала знакомый, слегка заспанный голос:
- Так я и знал, что найду тебя здесь, - проговорил Оскар, направляясь в ее сторону.
- Боже, меня чуть удар не хватил.
- Так пошли отсюда, не стоит сюда вообще приходить.
- Ну уж нет, я кое-что обнаружила и уверенна, что найду еще что-нибудь интересненькое. А ты посиди со мной, - улыбнувшись, сказала Алиса.
Тяжело рухнув в кресло-качалку напротив нее, он принялся рассматривать потертый граммофон. Из коробки, что стояла рядом с тумбочкой, Оскар достал одну из стареньких пластинок, чтобы вновь заставить его играть.
Сначала тишину нарушили потрескивание и недовольное шипение давней записи, а затем в помещении раздалось, хотя и искаженное временем, но все же сохранившее свои магические свойства, дивное пение высокого бархатного тенора, тихо мурлычущего что-то на французском. Оскар почувствовал, как глаза невольно закрываются от усталости и вернувшейся угнетающей ностальгии.
***
Оглушающий удар грома, от которого стены будто сотряслись, разбудили его. Опять разразилась гроза, тяжелые капли дождя барабанили по крыше, и каждое падение такой капли эхом доносилось до него. Опомнившись, он оглянулся: он так и уснул в том старом кресле, где сидел и сейчас. Интересно, сколько он проспал, раз уже успело стемнеть? И где Алиса, почему оставила его здесь?
Постепенно, все еще приходя в себя, он начал замечать, что комната какая-то не такая – все как будто преобразилось и обновилось: граммофон – как новенький, мебель сияет, - нет этих колющих глаз своей белизной чехлов. Пройдясь немного, он заметил, что и полы не издают глухих поскрипываний, предупреждающих о ветхости дома, единственное, что напоминало о прежней комнате – стол со старыми инструментами, но и те выглядят относительно новыми.
Вдруг он услышал тихое потрескивание, смахивающее на повороты ключа – в комнате раздалась грустная медленная мелодия, подобная звону миллионов серебряных колокольчиков, слившихся в единую песню, под которою так изящно и грациозно танцевала маленькая фарфоровая балерина, сделанная им же…
Он взглянул в сторону стола, откуда издавались волшебные звуки, там он увидел ее, заплаканную, с куклой в одной, и со шкатулкой в другой руке.
- Ты же обещал…А сам покинул меня, когда я нуждалась больше всего в твоей дружбе. Не уходи, забери меня с собой, ты же обещал!
- Ты сама виновата, я не этому учил тебя.
- Я же не знала! Я и не думала... ты не веришь…
- Не надо плакать, этим не поможешь горю.
- Мне страшно… Я же совсем одна... пожалей меня…
- Ты нетерпелива. Ты во второй раз все испортила себе. Милая моя, здесь, даже если бы я очень захотел, я не смогу тебе помочь…
- Я не хочу снова оставаться одна, что же мне теперь делать?
- Жди…
- Не исчезай, не уходи…Винсент, Винсент!..
***
- Оскар, Оскар, проснись! Ты что, заснул? – Алиса кое-как растормошила его от забвенья, лицо ее выдавало тревогу и волнение, - Ты что-то говорил во сне…
- Алиса… - глаза его наполнились ужасом, он еле пришел в себя, схватив ее спросонья за руку и крепко сжав, но, очнувшись, немного отпустил. Она села рядом, - Она снилась мне, мне снилось, что я этот…Винсент…
- Ты что-то говорил: «…виновата…испортила…жди..», - что тебе снилось?
- Как будто она меня просила забрать ее с собой куда-то, а я говорил, что она сама все испортила…
- Забрать с собой? Все, пойдем отсюда, мне кажется, я нашла то, что искала… Пойдем быстрее…
Глава VIII.
- Че - то я не понял, а где Оскар? Нам надо бы осмотреть тачку, - как будто только что осознав, что его нет, спросил Стэн.
- Че – то я не понял, где Алиса? – слегка подразнивая, но с неподдельным интересом и даже волнением повторил Гарри.
- А что, мы уже уезжаем? - Эмили была пока единственной, кто не знал о странностях этого дома.
- Может, маленькая подружка Оскара зарезала их своей куклой и закопала где-нибудь на заднем дворе, - не обращая внимания на Эмили, усмехнулся Стэн.
- Чего? Я что-то пропустила?
- Все, Стэн, проехали, давай просто забудем про это! Я понимаю, что тебя не убедить, но лучше вообще не упоминай об этом.
- Да ладно тебе, Гарри! Это же полный бред! Ты что, тоже в этот идиотизм поверил?! Да он же…
- Стоп! Можно узнать, о чем вы сейчас говорите? Я ни черта не понимаю, и у меня от этого башка кругом идет, и меня это бесит! - раздраженно, произнесла Эмми.
- Да у Оскара совсем крыша поехала. Он вроде как пошел на чердак и «увидел там девочку в белом платьице, с топориком» - типа призрак, и еще она якобы «говорила с ним». Только его на самом деле проглючило по-черному, или он просто всех нас разыгрывает, а Гарри повелся, как ребенок, вот мы и собираемся сваливать, чтобы он окончательно не спятил. А мне, например, совсем не хочется отсюда уходить, только потому, что он…
- Стэн! Во-первых, не с «топориком», а с куклой, которая похожа на него… Можно подумать, если бы ты увидел такое, ты бы не так отреагировал, Оскар еще молодец, что держится, представляю, что он испытывает, находясь здесь,– а ты бы свалил в первую же секунду. А во-вторых, это, по-моему, правда…
- Что?! Что за… - Эмми одновременно одолевали и гнев, и непонимание,- Стэн, ты сейчас молчишь! Гарри, объясни мне все по порядку!
- Оскар увидел на чердаке какую-то странную девочку маленькую. Она говорила с ним о чем-то там…как будто знала его давно, называла «Винсент». А у нее была кукла, как 2 капли на Оскара похожая. Это случилось прошлой ночью, у него была бессонница. Может, конечно, ему и показалось, может, и приснилось, но он хочет уехать. И я, в принципе, согласен, все равно здесь делать особо нечего…
Помолчав, пытаясь разгадать, в чем дело, Эмми с упреком посмотрела на Гарри:
- Опять ваши бездарные шуточки, да? – теперь она говорила не то что бы раздраженно, но с укором, и с таким видом, будто ее этим уже не удивишь.
«Меня окружают одни дауны» - подумал Стэн. Встав из-за стола, он слегка обиженным и недовольным тоном сказал:
- Боже, куда я попал? Что за дебилизм, да вы что оба…
- Стэн, заткнись на минутку, пожалуйста!
- Да я вообще могу уйти, пойду, осмотрю машину, а как закончите вашу интереснейшую дискуссию, приходи, мне нужна будет твоя помощь…
Дождавшись, когда уйдет Стэн, Гарри продолжил:
- Эмили, на этот раз никто не шутит. Я верю Оскару, сам не знаю почему, хотя никогда бы не поверил. Это всё правда, так что давай собирать шмотки.
Эмми никак не могла поверить, ошеломленная от таких вещей, она размышляла вслух:
- Так вот почему он так обиделся на тот прикол, он был сам не свой, и такой взволнованный…И вы мне ничего не сказали?? - она снова пришла в ярость, - ничего себе, я живу в одном доме с какими-то девочками-убийцами, а мне никто ничего не говорит – все в порядке вещей!
- Эмми, не начинай, она никого не убивала…пока, - тихо и с долей насмешки добавил Гарри, - Детка, я же не мог сказать тебе вчера – итак ты была зла, ты бы и не поверила.
- Да мне и сейчас не очень-то верится, - более спокойным тоном ответила Эмми, - только если это все действительно рассказал Оскар, он самый разумный, по сравнению с вами…Ну все равно, мог бы и рассказать. Получается, что я самая левая – мне знать не обязательно,– обиженно протянула она.
- Цыпа, спокойствие, сейчас не время. Я же все объяснил, - Гарри приобнял обидевшеюся девушку, - давай, собирайся, если нам повезет, может, сегодня вечером и уедем – я пойду, помогу Стэну.
- А что с машиной, кстати?
- У нас же бензина на весь путь не хватит, нам придется идти пешком, очень долго.
- Правда, что ли? – с неподдельным страхом спросила Эмми.
- Тебе и не снилось – очень и очень долго. Но ты не бойся, если что, на мне верхом поедешь, - он попытался ее приободрить.
- Гарри-и-и, - умиленно протянула Эмми, - что бы я без тебя делала…
Нежно поцеловав Гарри, она ушла в спальню.
***
Гарри прошел в самый отдаленный конец внутреннего двора особняка, к длинному прямоугольному сараю. Судя по всему, это когда-то была конюшня. Внутри пахло старым сеном и прогнившим деревом, сохранились еще некоторые подобия загонов, тоже по большей части разрушенные, но хоть какое-то укрытие для машины от, казалось, бесконечных дождей.
- Ну чё, - поинтересовался Гарри, - что там с твоей тачкой?
- Да ничего, все в порядке, я уже все сделал, - безразлично ответил Стэн.
- Ты чего такой?
- Со мной все в порядке, а с вами со всеми, похоже - нет.
- Ну Стэн, че ты так паришься из-за этого, здесь же все равно делать нечего, скучно становится, и все равно мы бы когда-нибудь отсюда свалили.
- Но не по таким тупым причинам.
- Слушай, мы сюда можем вернуться, если хочешь. В следующий раз, когда мы приедем – скажем, зимой можно будет, - здесь будет гораздо веселее, обещаю, да.
- Вернуться, говоришь, - Стэн как-то просиял от этой мысли, - точно! Отличная идея!
- Ну вот и прекрасно. Пошли, поищем Оскара, и Алиса куда-то подевалась…
- Да я ведь уже объяснил, где они, - к Стэну снова вернулось его расположение духа.
- Все, затыкайся… - улыбнулся Гарри, выходя из конюшни.
***
Вернувшись в свою комнату, Оскар и Алиса решили выйти на балкон, весь увитый зеленым ползучим растением – то ли плющом, то ли еще чем-то, во всяком случае, этот зеленый покров хоть как-то «оживлял» серые стены старого дома.
- Такое ощущение, что скоро опять пойдет дождь. Не хотелось бы здесь оставаться еще на ночь, поскорее бы уехать, - Оскар достал сигарету и тщетно пытался зажечь – ветер как назло мешал ему.
- А что, если пойдет дождь, мы не сможем уехать?
- Не желательно, быстро стемнеет - будет очень неприятно ехать по лесу, лучше бы, когда светло, - наконец он затянулся и почувствовал, будто камень с души упал, хоть что-то еще могло успокоить его на этом свете, - но если понадобится, поедем и вечером в ливень, - он попытался улыбнуться.
Присев на вынесенные из комнаты стулья, они принялись рассматривать обнаруженные Алисой вещи. Из небольшого ящика для письменных принадлежностей, она сначала достала все те же старинные фотографии с изображением светловолосой женщины, помимо них - давние письма, видимо, тоже принадлежавшие ей, но по первым строчкам было ясно, что они являлись малосодержательными и бесполезными в их случае.
Но из нижнего яруса того ящичка Алиса вынула толстую книжку в мягком красном кожаном переплете. Открыв ее, она заметила, что за обложкой лежит маленькая черно-белая фотография.
- Это она! – воскликнул Оскар, - эта та самая девочка!
Алиса держала в руках изображение маленькой девочки в коротеньком пышном платьице, с очень грустным, но серьезным лицом, сидевшей на полу, держа в руках большую, чуть ли не с нее ростом, куклу. На обратной стороне было написано только: «1916».
- Вот она, наконец-то, только кукла не та…
Перелистнув первую, пустую серовато-желтую страницу, глазам Оскара и Алисы предстали разъеденные и выцветшие записи, сделанные, сразу видно по ровному и достаточно аккуратному, но все же робкому почерку, ребенком. Некоторые из них были такими блеклыми и размытыми, что создавалось впечатление, будто на страницы невольно попали капли воды, словно слезы, и от этого кое-что было сложно разобрать.
«8 октября 1916 года.
Винсент сказал мне, чтобы я начала вести дневник, ведь так я точно не смогу ничего забыть, только видеть его и читать должна я одна, иначе записи потеряют весь свой смысл.
Меня зовут Сара. Мне 10 лет…»
***
- Слушайте, мы же не были еще на третьем этаже, давайте туда, - предложил Гарри.
- Может там Алиса с Оскаром. Мне кажется, там тоже что-то вроде гостиной должно быть.
Эмили была права, поднявшись по мрачной широкой лестнице, менее скрипучей, чем парадная, трое ребят попали в самую большую и шикарно убранную комнату, скорее всего – гостевую. Посередине помещение было разделено мраморными колоннами, огромные не завешенные окна, располагавшиеся вдоль стен, давали очень яркое освещение, поэтому комната казалась очень уютной, несмотря на, можно сказать, излишнюю вычурность и роскошь. Кожаные кресла, диванчик и кушетка, карточный стол и стулья – всё было не покрыто, потому очень пыльное, тем не менее, богатство комнаты скрыть не удалось.
- Вот черт! Что ж мы раньше сюда не зашли! – Стэн, оценивающе, окинул взглядом все убранство, - смотрите-ка, двери тоже какие-то…
Но обе небольшие дверцы были заперты.
- Ну, в общем, их здесь нет, пошли отсюда. И куда они подевались? – недоумевающее, как будто сам себя, спросил Гарри.
- Да щас объявятся, пойдем вниз.
- А может мы теперь «исчезнем»? Давайте тут останемся, тут круто! – Может хоть здесь есть какое-нибудь винишко или еще что-то вроде того?
– Сказал Стэн, приоткрывая шкафы в поисках бара.
- Ладно, я спущусь, посмотрю в комнатах еще раз.
- А потом можно на крышу, может там?
- Да забейте, никуда они не денутся.
Но никуда идти и не пришлось – Оскар с Алисой сами нашли их.
- Блин, где вы пропадали? И че это вы так странно выглядите? – спросил Гарри, увидев взволнованные лица.
Но Оскар лишь сухо ответил, как будто стараясь сдержать свою тревогу:
- Прочти, пожалуйста, вот это все вслух, так чтобы Стэн тоже услышал.
- Чего? Зачем это?
- Просто прочти, все поймешь.
- Да зачем, можешь объяснить, что это? – Гарри посмотрел на друга с улыбкой и неким недоверием.
- Дай сюда, - перебила Эмми и начала читать.
Глава IX.
«20 октября, 1916 год, ночь.
Сегодня опять льет дождь, целый день. Папа покинул меня, Винсент тоже.
И я все поняла, я приняла решение.
Мое солнце никогда не выйдет из этих страшных облаков, оно уже давно перестало светить для меня. Наверное, его попросту нет. А если его нет, то мне нечего больше ждать».
……………………………………………………………………………
« 21 октября, 1916 год.
Что я наделала? ………Какая я глупая………проснулась сегодня ночью от страшного сна…………………..будто я выбила окно на чердаке…….вниз…….Что со мной было……..Где всё? Я не вижу солнца………но и облаков тоже …….как будто нет неба……пусто…….это рай? ……Но это не так……..не сон…….а теперь проснулась от него…..Но это не было сном….я теперь не знаю……...кто я ……умерла?....... что видел папа........а где же он……страшно…..не могу дописать….….
…последняя запись, сделанная….»
Последняя страница вся была размыта, чернила потекли и размазались, поэтому целые предложения Эмили не удавалось прочитать, но и из этих обрывистых фраз было все ясно. Между двумя страницами была вложена фотография.
- Да, это она, про нее я говорил, это ее я видел тогда, - сказал Оскар, когда Эмми вытащила снимок и показала Гарри и Стэну.
- Так ты,…получается, действительно видел ее? – Стэн до сих пор не мог поверить.
- Да.
- Поехали быстрее отсюда! Не хочу здесь больше ни минуты оставаться!
– Эмми чуть ли не в истерику впала.
- Ладно, после такого мне и самому здесь не приятно будет тусоваться,
- похоже и Стэн наконец-то осознал всю серьёзность происходящего.
- А мы пакуем вещи! И быстрее, я здесь больше не останусь! – Эмили побежала наверх.
***
Снова вдали блистала молния и раздавались раскаты грома – гроза приближалась. Огонь в камине пылал всё также ярко, как и в первый день их пребывания в замке. Оскар и Алиса сидели в мягких креслах возле камина, пламя завораживало, и уходить из такого уютного места совершенно не хотелось. Вещи были давно собраны, и ребята ждали появления остальных. Вскоре спустился и Гарри:
- Эмми сейчас придёт, она всё со шмотками возится, блин, почему бабы вечно набирают с собой бесполезных вещей, а потом копаются?
Посмотрев на молодого человека, чемоданы которого были раза в 3 больше её собственных, Алиса улыбнулась:
- Гарри, уж молчал бы, одна твоя ненужная шуба пол чемодана занимает.
- Очень даже нужная шуба, ты просто не…. - Вдруг на верху послышались шаги Эмили. Еле передвигаясь, она с трудом везла за собой огромный чемодан на колёсах, другая рука была занята довольно объёмной сумкой, а на плече висел чехол с гитарой:
- Гарри, ты гитару забыл!!! Я итак еле иду и ещё твоё добро таскать!
Сделав первый шаг по ступеням, Эмили остановилась:
- Блин, ну ты что, так и будешь там стоять? Я не смогу спуститься со всеми этим – сейчас упаду,- испуганно крикнула она.
- Эмми, только осторожней, я сейчас заберу у тебя сумки!
Но внезапно резные перила треснули, и девушка, не устояв на высоких шпильках, полетела вниз, увлекая за собой чемоданы. Старинная лестница рушилась на глазах, с диким грохотом ступени падали вниз, прогибаясь под тяжестью. А ошеломлённая и испуганная Эмили уже сидела на полу, казалось, она не могла понять, что произошло.
- Эмми, ты как?
- Я не…знаю. Нога,… кажется, я очень сильно ушиблась об эту долбаную лестницу…
Гарри бережно уложил девушку на диван. Левая щиколотка заметно распухла ,а татуировка с причудливой буквой “G” исказилась:
- Двигать можешь?- спросила Алиса, усаживаясь рядом
- Да, вроде…
- Это не перелом, ушиб просто, скоро заживёт…
Эмили улыбнулась:
- Ну спасибо! Успокоили! Видели, как лестница рухнула, с ума сойти можно! У меня еще и сумка улетела в эту дыру. А-а…а вообще-то, больно…
- девушка попыталась передвинуть ногу.
- Как будто сам дом не хочет нас отсюда выпускать,- задумчиво произнес Оскар.
- Ос, ладно и без тебя хреново, не надо только твоих комментариев.
- А где Стэн, мне интересно, машину можно было бы и быстрее завести, - сказал Гарри,- пойду поищу его…
- Не уходи! – в один голос закричали Алиса и Эмили,- вдруг ты тоже куда-нибудь свалишься…
- Молчите, бабы, вечно истерику устраиваете…
- Гарри, бо-ольно! Сделай что-нибудь! Ты умеешь, а Стэн и без тебя справится!
Гарри осторожно ощупал больное место, но Эмми завопила еще громче.
- А-а-а!!!
- Эмми, держи себя в руках, я пытаюсь помочь.
- Мне больно, Гарри, не надо так сдавливать ногу…
- Надо, детка! Нужно как можно сильнее перетянуть ее. Алиса, принеси с кухни лед.
- Откуда там лед?
- Я сейчас умру, как больно! Гребаная лестница! Ненавижу этот дом!
- Тихо, детка, не кричи!
- Не могу не кричать!
-Ладно, где Стэн, что так долго, схожу за ним. Алиса, присмотришь за Эмми?
- Гарри, не уходи…
- Щас вернусь!
- Это неспроста…
- Ты о чем, Оскар?
- Чертова лестница! Хреновы ступеньки!
- Все, что здесь происходит – не просто так, это из-за нее, я уверен.
- Тупая девка! Если это она подстроила…
- Эмми, не стоит, ты же просто ушиблась.
- Нет, не просто! Знаешь, как больно? И представить не можешь!
***
- Гарри, мы уезжаем, слышишь? Прямо сейчас – Стэн судорожно схватил Гарри за руку и, втолкнув в машину, захлопнул дверь, - нельзя ждать. Она снова придёт и тогда нам не уйти,- он испуганно оглянулся назад и перешёл на шёпот, - этой девчонке нужен Оскар.
- Ок, мы уедем. Я сейчас позову остальных.
- Гарри, нельзя, чтобы Оскар поехал с нами, так она не отпустит нас.
- Стэн, ты свихнулся? Ты что хочешь бросить их здесь?
- Она не причинит девчонкам вреда, ей нужен только Оскар, но если мы попытаемся уехать вместе с ним, то она заберёт всех.
- Ты псих?! Я не собираюсь их бросать, понятно? Тем более Эмми повредила ногу, ей нужно к врачу. А ты будешь спокойно сидеть и ждать пока мы придём, - Гарри быстро выдернул ключ из замка зажигания,- не будь идиотом, никто не собирается на нас бросаться.
Только Гарри хотел выйти из машины, как почувствовал сильную хватку Стэна, зажавшего его шею в попытке вырвать из рук ключ:
- Дай сюда! Не хочешь спастись, так не мешай мне это сделать! Ты такой же дебил, как и все, они…
Но Гарри, не дожидаясь конца фразы, одним ударом привел его в себя – теперь Стэн смирно сидел в запертой машине, притиснувшись к стеклу и прикладывая ладони к разбитому носу.
***
-Быстро все в машину, Стэн уже с ума сходит! Вашу мать! Где Оскар?
- Я думаю, я знаю, где он может быть, щас придем.
Алиса поднялась на второй этаж, окрикнула его, но Оскар не отозвался. «Нашел время…» - подумала она, поднимаясь на чердак. Однако и там никого не было, также как и в комнате, и в библиотеке.
«Оскар? Ты здесь? Оскар, пойдем, Гарри уже очень злится. По-моему сейчас не самое лучшее время …, - почувствовав, что она сейчас наступит на что-то острое, Алиса неуверенно отшагнула назад, и тогда заметила на полу разбитую на маленькие осколки куклу без головы, подняв один обломок, девушка смогла теперь увидеть верхнюю половинку фарфорового лица – белый лоб с трещинкой посередине и неестественно широко раскрытые и как будто бы знакомые ей глаза, серо-зеленые, только они как-то странно смотрели, словно, в сторону. «Та кукла?..» Вмиг ее охватили отвратительные чувства, все самые ужасные мысли проскользнули в голове. Но Алиса поспешно встала, когда услышала сигналы автомобиля из открытого окна и крики брата:
- Ну че, застряли там, что ли?
Она уже хотела было подойти к окну, чтобы сказать, что не нашла Оскара, но не смогла сделать и шага.
Алиса вдруг ощутила колющий холодок, пробежавший по коже, комната помутнела, словно луна затмила солнце, а вместе с ним и окутала всю комнату мраком, перед глазами мелькали темные блики теней, кружащих вокруг нее, словно пытаясь заманить в свои сети. От головокружения Алиса упала без сознания, но и это не избавило ее от призрачных видений. Время словно остановилось, ей казалось, что она падает в бездну, скошенный потолок чердака и стены вращались по кругу, словно гипнотизируя ее сознание. И новое вращение отбивалось ритмом маятника, обозначавшее каждую секунду новые обороты, от которых можно было сойти с ума. Все помещение заполнилось звуком детских голосов: где-то плакал ребенок, но через секунду плач сменился звонким, даже режущим смехом, от которого сердце замирало и трепетало еще сильнее. Теперь же плач, переплетавшийся со смехом, доносился откуда-то свысока, отдаваясь глухим туманным эхом странного детского голоса:
«Винсент, Винсент, ты пришел,
Мне с тобою хорошо.
Вместе снова ты и я,
Сара забрала тебя…»
***
- Какого черта ты здесь…Ты чего плачешь? Алиса…Где он? Алиса пойдем,- Гарри как можно осторожнее взял ее за руки, приподнимая с пола, где она сидела, вся заплаканная и напуганная, - Господи, да что тут творится, скажи, почему плачешь, где Оскар, куда он подевался?
- Она, - стараясь пересилить себя, сдержать слезы, девушка пыталась ответить - она забрала его…
Алиса почувствовала, что плач снова сдавливает грудь, ей было нечем дышать, и слезы вновь градом покатились по лицу.
- Успокойся…
- Оскар… - шепотом сквозь слезы неугомонно твердила девушка всю дорогу.
Глава X.
- Так значит Алиса ваша сестра?
- Да.
- Скажите, вы когда-нибудь замечали странности в её поведении, может быть в разговоре?
- Нет вроде, она казалась совершенно нормальной. Ну конечно фантазия богатая была, это да. Но она ведь художница…
- Ага, а она вообще доверяла вам?
- Естественно доверяла! Хватит этих тупых вопросов! Вы что, серьёзно считаете, что она могла убить? Это полный бред, она была очень привязана к нему…
- Гарри, не хочу вас расстраивать, но ваша сестра страдала тяжёлой формой психического заболевания - скрытое раздвоение личности. По-видимому, её фантазия сыграла с ней злую шутку и, найдя в замке дневник и фотографии прошлых хозяев, она возомнила себя маленькой девочкой, а Оскара - своим вымышленным другом «Винсентом». Именно Алиса так умело подстраивала появления «таинственной незнакомки». Судя по всему, поначалу ей захотелось таким образом напугать своего друга, но потом она настолько вжилась в роль, что просто не смогла остановиться. А точнее внутреннее заболевание проявило себя – она могла даже не помнить того, что делала, такие случаи нам известны. Видимо, в тот самый момент, когда ее «второе я» столкнулось с настоящей Алисой, и когда она вспомнила все свои поступки относительно, как вы сказали, «Сары» ее разум окончательно сдался болезни.
Теперь она пребывает в так называемом состоянии шока, поскольку находится в полной растерянности – где ее настоящее «я»…
- Но как же кукла?! Она была так похожа на него, я сам видел!
- Молодой человек, вы же сами только что сказали, что ваша сестра – художница…
Гарри устало уронил голову на руки. Как же любимая сестра могла стать убийцей?
Доктор взглянул на взволнованного, подавленного переживаниями Гарри и попытался немного успокоить его. Но вместо этого он только больше раздражал его своим противным, гнусавым, монотонным голосом, так, будто разговаривал со своим очередным пациентом:
- Голубчик, я смогу помочь Алисе, только если бы вы помогли мне. Вы же хотите, чтобы она вновь вернулась к прежнему состоянию? Мне необходимо все знать о ее жизни, ведь любой душевной болезни необходимы причины, мотивации и повод, которые смогли бы дать ей толчок, вы понимаете меня? Я склонен полагать, это могли быть самые элементарные…
- Я могу увидеть её?
- Не думаю, что это будет вам приятно. Она сейчас ни на кого не реагирует, возможно, она даже вас не узнает…
- Всё равно.
***
Серая обшарпанная палата, тускло освещенная мигающей и действующей на нервы лампочкой – вот, что увидел Гарри, открыв самую последнюю дверь в длинном пустынном коридоре. «В такой обстановке даже нормальный сошел бы с ума».
Алиса сидела на больничной койке, прижав колени к груди и раскачиваясь из стороны в сторону. Губы её постоянно двигались, будто она говорила с кем-то, но глаза были неподвижно устремлены в одну точку.
- Алиса…- прошептал Гарри, садясь рядом и беря девушку за руку – ты правда сделала это? Скажи, что это не так. Алиса?
Казалось, сестра даже не заметила его прихода, продолжая повторять беззвучные слова. Но внезапно, сбросив с себя оковы забвения, она резко повернула голову и, глядя прямо в лицо брату своими полными холода и безразличия глазами, еле слышно прошептала:
Винсент вновь теперь со мною,
Снова лучшие друзья.
В мире кукол ты навеки -
Сара забрала тебя…
